Катя Лель:
телефон — это суперизобретение!

Она с детства хотела петь и сумела сделать свою мечту реальностью. Катя Лель приехала в Москву, с красным дипломом закончила Высшую академию музыки имени Гнесиных по классу вокала и стала эстрадной звездой. Такое удается не всем, ведь для этого нужно не только огромное трудолюбие, но и просто – удача.

- Когда у вас появился первый мобильный телефон?
Первый мобильник у меня появился примерно в 98–99 году. Ой, это было такое счастье! Тогда это было нереально круто, так что если кто-то хотел похвастаться, то во время встреч или переговоров выкладывал трубку на стол. У меня с тех самых пор один и тот же номер – прямой московский. Телефоны меняются, а позывные – нет, и это очень удобно. Как совершенно правильно сказал Макс Фадеев: телефон у артиста и у директора должен быть прямым и обязательно – легко запоминающимся. Правда, не так давно начались проблемы со связью, что очень огорчает. Мне хочется, чтобы все, кому это нужно, могли связаться со мной в любой момент времени. Допустим, звонит моя мама и хочет послушать, как я пою во время концерта или услышать овации – нет проблем! Мой продюсер очень часто звонит из любой страны мира и слушает весь концерт по мобильному телефону. Мой директор так и стоит все время за кулисами, направив трубку к залу, чтобы он мог понять, как я работаю, как публика принимает, как хлопает… Следить за живой реакцией необходимо, ведь это – самое главное.

- Какая же у вас модель телефона?
У меня их несколько. Есть Nokia 8210 и Samsung SGH-S300. Я люблю менять телефоны и когда бываю за границей – везде покупаю разные панельки, у меня их много.

- Хотелось бы узнать, как началось ваше сотрудничество с Максом Фадеевым, кто из вас кого нашел?
Я искала Макса целых два года и мечтала о сотрудничестве с ним. Он уже шесть лет как живет в Праге и просто недоступен – постоянно погружен в работу и делает гениальную, на мой взгляд, музыку. Я считаю, что Макс Фадеев лучший саунд-продюсер, который сегодня есть у нас в России, да и не только в России. И я абсолютно уверена, что за этим человеком будущее, потому что у него совершенно другие мозги, иной уровень фантазии и творческого поиска. Я совершенно восхищена им. Макс совсем нелегкий человек в общении, но он нереально талантлив и, что самое главное – он знает, чего хочет.

- Вы как-то упоминали, что именно Макс Фадеев сделал вас свободным человеком. Так ли это?
Да, без сомнения. Он просто повернул меня в другую сторону. Я сама по себе обладаю довольно четким характером, у меня есть свое собственное ощущение свободы в душе, но Макс показал мне правильный путь к свободе и к успеху. До этого мне приходилось работать со многими очень талантливыми людьми, но я не видела того правильного света, той дороги, которая приведет меня к настоящим результатам. Бесспорно, то, что делалось раньше, было от души, от всего сердца и по-настоящему, но я не могла найти людей, которые могли бы довести идею до логического конца, таких, как Макс Фадеев. И, наконец, я его нашла. Хочется верить, что работа будет плодотворной, будет продолжаться; что хватит терпенья, здоровья и сил у всех. Вот если все так и будет, то у нас все получится, я уверена в этом абсолютно.

- И в каком направлении планируете двигаться?
В самом продуктивном и профессиональном. Кто знает, что будет завтра... Я не думаю, что моя музыкальная стилистика должна меняться, потому что, на мой взгляд, Макс нашел ту единственно правильную нишу — модное диско, диско-хаус, которая на сегодняшний день очень актуальна и дает драйв, хорошее настроение и положительную энергетику, что очень важно в наше непростое время, потому что быт засасывает человека, ему хочется услышать что-то такое, что полностью его расслабит и доставит настоящий кайф. Молодежный сленг, все эти забавные словечки и выражения, которые не грузят — мне кажется, что нам удалось на все сто процентов найти именно ту изюминку, которая всех так цепляет.

- А не было ли идеи двинуться со своим проектом на Запад?
Никто не знает, что будет завтра. Я не скрою, что песню «Мармеладный мой» планируется записать в англоязычной версии. И кто знает, может быть завтра все будет по-другому. Я верю, что успех будет. У меня нет определенного графика. Есть сумасшедший ритм жизни: постоянные съемки, концерты, гастроли. В этом отношении могу сказать, что я счастливый человек. У меня есть право выбора, есть востребованность. Говорят, что самое страшное – когда этого нет. Вот пусть уж я буду уставать и сходить с ума от того, что я слишком востребована, чем наоборот. Я, например, могу отказаться от гастролей и заработать деньги в Москве и не ехать куда-нибудь далеко. Иметь выбор – большая роскошь, которую я сегодня могу себе позволить.

- Где вам больше нравится выступать – в маленьких клубах или в больших концертных залах?
Совершенно неважно. Конечно, труднее работать на стадионах и больших площадках, потому что масштабность играет свою роль – зрители от тебя далеко и нет такого колоссального общения с глазу на глаз, как в зале, когда ты всех видишь, и все чувствуют тебя. Но для меня неважно, какая будет площадка. Я вижу, что народ ждет, я вижу, что народ любит – самое главное, что это происходит, это единение, сумасшедшая тяга и те ниточки, которые нас соединяют. Когда зритель видит, что ты работаешь по-настоящему, работаешь живьем, без фонограммы – это супер.

- - Вы всегда поете без фонограммы?
Я стараюсь, когда есть нормальный звук. Бывают ситуации, когда это просто нереально сделать, можно просто связки сорвать. Я иногда отказываюсь выступать в местах, где нет хорошего звука. Зачем это делать кое-как, если человек может послушать мои песни, включив магнитофон или радио? Смысл живого общения – энергетика, звук. Люди приходят не просто так, а чтобы увидеть нечто, почувствовать на себе, как ты работаешь на сцене, как двигаешься. Это совершенно иной уровень.

- Насколько я знаю, у вас давние отношения с модельным бизнесом, и вы даже некоторое время сотрудничали с чешским домом моды? Не было ли желания создать собственную линию аксессуаров или одежды под брендом «Катя Лель»?
Все может быть. Меня часто спрашивают, не будет ли у меня мармеладной фабрики. Если будет время и возможность заниматься всем этим, то почему бы и нет, с большим удовольствием. Просто все время, которое есть в сутках, уходит на музыку. А насчет мира моды… Предложения поступают, иногда даже предлагают быть моделью, не смотря на то, что у меня рост всего 165… Участвовать в показах, презентациях – это очень интересно и здорово.

- У вас есть какие-то особые претензии к дизайну и цвету сотового телефона?
Какой мобильник я выберу – зависит от настроения. Он не только должен сочетаться по стилю с одеждой, большое значение для меня имеет и мелодия звонка. Я постоянно ищу новые мелодии и меняю режимы. И телефоны я выбираю в зависимости от того, что хочется услышать – если пение птиц, то возьму Samsung, если захочется послушать мою песню «Горошины», то беру Nokia. Все зависит от внутреннего состояния. А еще большое значение имеет качество полифонии. Поскольку меня музыкальный слух, то хочешь – не хочешь, но я все слышу. Вот, допустим, сплю я уже шесть лет только с берушами, мне их специально привозят из-за границы. Я слышу все – это профессиональная болезнь музыканта… И, конечно, для меня строй нот и тональность очень важны.

- Сейчас на вашем Nokia красные панельки и маленький световой брелок. Разного рода аксессуары играют в вашем имидже какую-то определенную роль?
Разумеется. Эту штучку мне купили в Японии, брелок мигает, когда звонит телефон, очень удобно. Мне вообще очень нравятся аксессуары, начиная от сумок и очков. У меня очень много поясов и кепок, я их обожаю и привожу из разных стран. Это мелочи, которые очень важны.

- Что в телефоне имеет для вас особое значение – размер телефона, органайзер или?..
Мне нравятся цветные дисплеи, как у моего Samsung-«раскладушки». Там любую картинку или фотографию можно как скринсейвер поставить. И вообще, ко всему, что связано с виртуальностью, экранами и визуальной информацией, я отношусь очень хорошо. А в телефоне, если честно, я пользуюсь будильником, календарем и переадресацией звонков – это самая удобная вещь – я всегда могу перевести звонки на своего директора и спокойно спать. А вот в игрушки, которые есть в телефоне, я как-то не играю. Это больше нравится моему племяннику, он, когда приезжает, всегда просит телефон, чтобы поиграть…

- Каким вы себе представляете идеальный мобильник?
Я бы хотела, чтобы у меня был видеотелефон. Но не просто так, а чтобы видеосвязь была широко распространена. Набираешь номер – и сразу видишь человека, с которым разговариваешь. С одной стороны, конечно, очень удобно, а с другой – может доставить некоторые неудобства. Я бы хотела, чтобы телефон выполнял роль учителя по английскому и другим языкам. Чтобы это была не просто программа-переводчик, а сделать как-то так, чтобы он учил тебя разговорному языку или позволял переводить речь собеседника в реальном времени. Это была бы просто фантастика! Над формой я особо не задумываюсь, но, конечно, хотелось бы, чтобы телефон был легким и плоским. Мне, например, очень понравился мобильник в виде часов.

- Как часто приходится менять аппараты?
Есть одна проблема – у меня постоянно крадут телефоны. Последний раз у меня вытащили мобильник в клубе «Метелица», когда я шла на сцену. Еще раз было в «Беверли Хиллс». Я сошла со сцены, положила телефон на стол, секунда – и аппарата нет. И из сумок вытаскивают – просто каким-то чудесным образом. Год назад я ездила в Лондон, и со мной случилось несчастье. В первый день приезда я пошла в музей Мадам Тюссо, отстояла огромную очередь… При том, что я крепко держала сумку, а телефон лежал во внутреннем кармашке, возле фигур Ленина и Ельцина у меня украли телефон. Мне стало жутко обидно и страшно жалко. Когда у меня крадут телефон, меня это всегда очень сильно расстраивает. Я искала, искала, подняла на уши всех охранников, но вечером, буквально через три часа, у меня уже был новый телефон, с московским номером. Добрые люди помогли.

Материал подготовлен для журнала "Мобильный портал", 2003

К другим интервью →